Свежий номер
К 190-летию Н.С.Лескова
Николай Лесков имеет репутацию сложную и причудливую, как сложна и причудлива была его душа. Одни ставят его произведения в ряд с вершинами русской прозы, другие считают, что он окарикатуривал русского человека. «Как художник слова Н.С.Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л.Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров, - писал Горький в статье, посвящённой Лескову, - а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок её, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих». Николай Семенович Лесков родился 16 февраля 1831 года. Отец его происходил из духовенства, и сам он окончил духовную семинарию, но, прервав семейную традицию, стал чиновником и дослужился до потомственного дворянства. Детство его прошло в Орле. С малых лет Николай Лесков был страстным читателем и впоследствии слыл одним из самых образованных писателей своего времени, хотя, проучившись в орловской гимназии пять лет, получил свидетельство об окончании лишь двух классов. Все остальное дали ему жизнь, талант и воля к творчеству. В 16-летнем возрасте, благодаря связям отца, Николай Лесков поступил на службу в Орловскую палату уголовного суда канцелярским служителем 2-го разряда, но через год отец умер от холеры, и вскоре юноша переехал в Киев, где жил брат его матери – врач, профессор Киевского университета С.П.Алферьев. Николая Лескова определили на службу в Киевскую казенную палату, через короткое время деятельный характер позволил ему дослужиться до начальника по «рекрутскому столу». Киев пришёлся по душе будущему писателю, и он задержался там на 8 лет. Здесь он обзавёлся довольно большим и пёстрым кругом знакомств. По службе он общался с чиновничьим миром и разными слоями народа, как племянник известного профессора, был вхож в высшие круги киевской интеллигенции, время от времени посещал лекции в университете, завёл дружбу со студентами. Смерть Николая I сняла многие запреты в общественно-политической жизни, и Лесков горячо участвовал в студенческих спорах о будущем России. Как отмечали современники, знавшие Лескова, он всегда отличался тяжёлым нравом и с удивительной последовательностью наживал себе врагов. Возможно, это и явилось причиной того, что, несмотря на большую привязанность к Украине (которая отразится потом во многих его произведениях), в 1857 году он переезжает в село Райское Пензенской губернии на работу в коммерческое предприятие «Шкотт и Вилькенс», основанное мужем его тётки англичанином Шкоттом. Предприятие это занималось и земледелием, и производством сахара, спирта, селитры, досок, паркета… По словам Лескова, там «хотели эксплуатировать всё, к чему край представлял какие-либо удобства». За три года коммерческой службы он изъездил по делам всю Россию и в преклонном возрасте с благодарностью вспоминал «это самое лучшее время моей жизни, когда я много видел и жил легко». Но такая уж была судьба Лескова, что «жить легко» ему почти не приходилось – в 1860 году предприятие обанкротилось, и он вернулся в Киев. Однако за время коммерческих странствий у него появилась тяга к публицистике. Переехав в Петербург, Лесков стал постоянным сотрудником газеты «Северная пчела», его статьи, очерки сразу были замечены. О разнообразии приобретённого Лесковым опыта можно судить по названиям его столичных публикаций: «О винокуренной промышленности», «О рабочем классе», «О влиянии различных видов частной собственности на народное хозяйство», «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе», «О переселённых крестьянах», «Русские женщины и эмансипация» и другие. Как видим, писатель имел все основания высказаться о своей художественной манере так: «Мои священники говорят по-духовному, нигилисты – по-нигилистически, мужики – по-мужицки, выскочки из них и скоморохи – с выкрутасами и т.д. … Вот этот народный, вульгарный и вычурный язык, которым написаны многие страницы моих работ, сочинён не мною, подслушан у мужика, у полуинтеллигента, у краснобаев, у юродивых и святош… Ведь я собирал его много лет по словечкам, по пословицам и отдельным выражениям, схваченным на лету, в толпе, на барках, в рекрутских присутствиях и в монастырях». Вообще случай Николая Лескова в русской словесности редчайший – в большую литературу он, можно сказать, оказался втянутым случайно и в довольно позднем возрасте – после тридцати лет. Первые его шаги в ней начались с грандиозного скандала, отзвуки которого сопровождали всю его и творческую, и личную жизнь. В отличие от революционных демократов, чей звёздный час уже приближался, Лесков не верил в крестьянскую революцию, равно как и в новые социально-теоретические идеи, занесённые с Запада. Как практик, будущее России он видел в развитии отечественной промышленности и торговли, а улучшение жизни народа – в уничтожении остатков крепостничества, просвещении и религиозной гуманности. В мае 1862 года в Петербурге возникли большие пожары. Печать связала их с появлением подпольной прокламации «Молодая Россия» и обвинила в поджогах революционно настроенную молодежь, или, как тогда говорили, - нигилистов. В «Северной пчеле» по этому поводу появилась передовица, написанная Лесковым. Он требовал немедленного установления виновных и их наказания, что было вполне справедливо. Однако «прогрессивная» печать усмотрела в этом провокацию, объявив, что Лесков призывает власти к принятию строгих мер против демократов. Разгневанный автор решил ответить на это романом и вывести нигилистов на чистую воду. В 1864 году в журнале «Библиотека для чтения» под именем М.Стебницкого он опубликовал роман «Некуда». В нем были показаны нигилисты, выдающие себя за революционеров и прикрывающиеся «идеями» лишь затем, чтобы бездельничать и жить за чужой счёт. Собственно, нигилисты тогда были «модной» темой, отразившейся в таких произведениях, как «Отцы и дети» Тургенева, «Обрыв» Гончарова, «Взбаламученное море» Писемского и других. Однако в лесковском романе слишком явно угадывались реальные лица из среды демократической интеллигенции, а также известная «Знаменская коммуна», где молодые люди «претворяли» в жизнь идеи романа Н.Чернышевского «Что делать?» Посягнувший на разночинные святыни, Лесков огульно был зачислен молвой в агенты Третьего отделения. На писательской репутации Лескова появилось несводимое пятно. Кстати, в этом романе отразилась и семейная история Лескова, тоже имевшая довольно драматические последствия. Лесков не раз говорил о себе: «Я выдумываю тяжело и трудно… У меня есть наблюдательность, но мало фантазии». Это свойство его таланта сказалось в образах романа, написанного к тому же спешно и еще неокрепшей писательской рукой. В жене главного героя доктора Розанова без труда можно было узнать жену писателя Ольгу Васильевну, дочь богатого киевского домовладельца, на которой Лесков женился еще в 22 года. В пору создания романа брак их терпел крушение – у Лескова появилась другая женщина, чего он не скрывал, и опостылевшая жена, само собой, была выведена «дьяволицей во плоти», чего не заметить она не могла. О ней в романе мелькнула фраза «Она совсем сошла с ума», которая через четверть века материализовалась – Ольга Васильевна была помещена в больницу для душевнобольных и провела там последние 30 лет жизни. Лесков навещал её до конца своих дней. Кстати, во второй части «Некуда» появляется «ангел во плоти» Полинька Калистратова, списанная с возлюбленной писателя Катерины Бубновой. С этим «ангелом» Лесков прожил в гражданском браке лет 12, но и он распался. С писателем остался их одиннадцатилетний сын Андрей. Мальчик взял на себя всё хозяйство и заботу об отце. Он оказался единственным привязанным к Лескову человеком и первым его биографом, оставив многостраничный труд «Жизнь Николая Лескова». Роман «Некуда» сыграл в жизни писателя роковую роль. «Двадцать лет кряду…гнусное оклеветание нёс я, и оно мне испортило немногое – только одну жизнь…» - вспоминал он. Лесков начинал, помимо злополучного романа, такими яркими произведениями, как «Леди Макбет Мценского уезда», «Овцебык», «Житие одной бабы», но к нему, увы, не приехали ночью Некрасов с Григоровичем, как в случае с молодым Достоевским, чтобы поздравить его и русскую литературу с рождением нового таланта. Демонизированный демократической печатью, много лет он публиковался во второстепенных газетах и журналах за сущие гроши. И каждое новое произведение попадало под прицельный огонь газетно-журнальных полемистов: зачем в «Запечатлённом ангеле» раскольники признают превосходство господствующей церкви? – это неправдоподобно и слишком законопослушно; почему Левша, попав в Англию, был там оценён как гениальный мастер и мог бы преуспевать, а, вернувшись на родину, погибает – это клевета на Россию… Самые известные произведения Николая Лескова – «Воительница», «Запечатлённый ангел», «Очарованный странник», «Левша», «Тупейный художник» и другие – написаны в той художественной манере, которую мы сегодня называем лесковским сказом. Сказ – это свойственная персонажу речь. Ещё с древнейших времен сказителями на Руси были люди с поэтическим мировосприятием, поэтому и сказ близок к поэзии. У лесковских рассказчиков яркость метафор, напевность, фольклорные «оглядки», напряжённая психологичность речи делают ее и поэтичной, и очень личностной. К слову сказать, лесковские произведения населены весьма колоритными женщинами из разных сословий: крестьянками, купчихами, мещанками, интеллигентками, но, как правило, все их судьбы трагичны. Это могло бы показаться мрачной лесковской чрезмерностью, если бы не грустное наблюдение «весёлого» Пушкина, высказанное в одном из писем, что «русский человек в семейственной жизни несчастлив»; это, по мнению поэта, подтверждают и русские народные песни. Несмотря на склонность Лескова к каламбурам, анекдотам, иронии, он выслушал немало упрёков в мрачном отражении жизни. Формальные причины для этого были – почти все его сюжеты с драматическими или трагическими финалами. В 1880-х годах Лесков создаёт – в поисках «положительных начал жизни» - цикл рассказов о русских праведниках. Наиболее известный из них – «Несмертельный Голован». К тому времени Лесков сблизился с Львом Толстым и его новой религией, расходящейся с официальной. За два года до смерти, уже тяжело больной, Лесков писал Льву Толстому: «На дух мой болезнь имела благое влияние – я увидел ещё всю черноту и, к ужасу, заметил, как много я занимался опрятностью других людей вместо того, чтобы себя смотреть строже». После кончины Лескова в его столе нашли письмо, где есть такие слова: «Прошу затем прощения у всех, кого я оскорбил, огорчил или кому был неприятен». Лев Толстой как-то сказал: «Лесков – писатель будущего». И это, похоже, так. Современность уже ответила на его литературный вызов – сегодняшняя жизнь с её предательствами и братоубийственными войнами оказалась даже более жестокой, чем его «жестокая проза».
Р. КЫЛИНА.
Городская библиотека №1.
Николай Лесков имеет репутацию сложную и причудливую, как сложна и причудлива была его душа. Одни ставят его произведения в ряд с вершинами русской прозы, другие считают, что он окарикатуривал русского человека. «Как художник слова Н.С.Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л.Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров, - писал Горький в статье, посвящённой Лескову, - а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок её, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих». Николай Семенович Лесков родился 16 февраля 1831 года. Отец его происходил из духовенства, и сам он окончил духовную семинарию, но, прервав семейную традицию, стал чиновником и дослужился до потомственного дворянства. Детство его прошло в Орле. С малых лет Николай Лесков был страстным читателем и впоследствии слыл одним из самых образованных писателей своего времени, хотя, проучившись в орловской гимназии пять лет, получил свидетельство об окончании лишь двух классов. Все остальное дали ему жизнь, талант и воля к творчеству. В 16-летнем возрасте, благодаря связям отца, Николай Лесков поступил на службу в Орловскую палату уголовного суда канцелярским служителем 2-го разряда, но через год отец умер от холеры, и вскоре юноша переехал в Киев, где жил брат его матери – врач, профессор Киевского университета С.П.Алферьев. Николая Лескова определили на службу в Киевскую казенную палату, через короткое время деятельный характер позволил ему дослужиться до начальника по «рекрутскому столу». Киев пришёлся по душе будущему писателю, и он задержался там на 8 лет. Здесь он обзавёлся довольно большим и пёстрым кругом знакомств. По службе он общался с чиновничьим миром и разными слоями народа, как племянник известного профессора, был вхож в высшие круги киевской интеллигенции, время от времени посещал лекции в университете, завёл дружбу со студентами. Смерть Николая I сняла многие запреты в общественно-политической жизни, и Лесков горячо участвовал в студенческих спорах о будущем России. Как отмечали современники, знавшие Лескова, он всегда отличался тяжёлым нравом и с удивительной последовательностью наживал себе врагов. Возможно, это и явилось причиной того, что, несмотря на большую привязанность к Украине (которая отразится потом во многих его произведениях), в 1857 году он переезжает в село Райское Пензенской губернии на работу в коммерческое предприятие «Шкотт и Вилькенс», основанное мужем его тётки англичанином Шкоттом. Предприятие это занималось и земледелием, и производством сахара, спирта, селитры, досок, паркета… По словам Лескова, там «хотели эксплуатировать всё, к чему край представлял какие-либо удобства». За три года коммерческой службы он изъездил по делам всю Россию и в преклонном возрасте с благодарностью вспоминал «это самое лучшее время моей жизни, когда я много видел и жил легко». Но такая уж была судьба Лескова, что «жить легко» ему почти не приходилось – в 1860 году предприятие обанкротилось, и он вернулся в Киев. Однако за время коммерческих странствий у него появилась тяга к публицистике. Переехав в Петербург, Лесков стал постоянным сотрудником газеты «Северная пчела», его статьи, очерки сразу были замечены. О разнообразии приобретённого Лесковым опыта можно судить по названиям его столичных публикаций: «О винокуренной промышленности», «О рабочем классе», «О влиянии различных видов частной собственности на народное хозяйство», «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе», «О переселённых крестьянах», «Русские женщины и эмансипация» и другие. Как видим, писатель имел все основания высказаться о своей художественной манере так: «Мои священники говорят по-духовному, нигилисты – по-нигилистически, мужики – по-мужицки, выскочки из них и скоморохи – с выкрутасами и т.д. … Вот этот народный, вульгарный и вычурный язык, которым написаны многие страницы моих работ, сочинён не мною, подслушан у мужика, у полуинтеллигента, у краснобаев, у юродивых и святош… Ведь я собирал его много лет по словечкам, по пословицам и отдельным выражениям, схваченным на лету, в толпе, на барках, в рекрутских присутствиях и в монастырях». Вообще случай Николая Лескова в русской словесности редчайший – в большую литературу он, можно сказать, оказался втянутым случайно и в довольно позднем возрасте – после тридцати лет. Первые его шаги в ней начались с грандиозного скандала, отзвуки которого сопровождали всю его и творческую, и личную жизнь. В отличие от революционных демократов, чей звёздный час уже приближался, Лесков не верил в крестьянскую революцию, равно как и в новые социально-теоретические идеи, занесённые с Запада. Как практик, будущее России он видел в развитии отечественной промышленности и торговли, а улучшение жизни народа – в уничтожении остатков крепостничества, просвещении и религиозной гуманности. В мае 1862 года в Петербурге возникли большие пожары. Печать связала их с появлением подпольной прокламации «Молодая Россия» и обвинила в поджогах революционно настроенную молодежь, или, как тогда говорили, - нигилистов. В «Северной пчеле» по этому поводу появилась передовица, написанная Лесковым. Он требовал немедленного установления виновных и их наказания, что было вполне справедливо. Однако «прогрессивная» печать усмотрела в этом провокацию, объявив, что Лесков призывает власти к принятию строгих мер против демократов. Разгневанный автор решил ответить на это романом и вывести нигилистов на чистую воду. В 1864 году в журнале «Библиотека для чтения» под именем М.Стебницкого он опубликовал роман «Некуда». В нем были показаны нигилисты, выдающие себя за революционеров и прикрывающиеся «идеями» лишь затем, чтобы бездельничать и жить за чужой счёт. Собственно, нигилисты тогда были «модной» темой, отразившейся в таких произведениях, как «Отцы и дети» Тургенева, «Обрыв» Гончарова, «Взбаламученное море» Писемского и других. Однако в лесковском романе слишком явно угадывались реальные лица из среды демократической интеллигенции, а также известная «Знаменская коммуна», где молодые люди «претворяли» в жизнь идеи романа Н.Чернышевского «Что делать?» Посягнувший на разночинные святыни, Лесков огульно был зачислен молвой в агенты Третьего отделения. На писательской репутации Лескова появилось несводимое пятно. Кстати, в этом романе отразилась и семейная история Лескова, тоже имевшая довольно драматические последствия. Лесков не раз говорил о себе: «Я выдумываю тяжело и трудно… У меня есть наблюдательность, но мало фантазии». Это свойство его таланта сказалось в образах романа, написанного к тому же спешно и еще неокрепшей писательской рукой. В жене главного героя доктора Розанова без труда можно было узнать жену писателя Ольгу Васильевну, дочь богатого киевского домовладельца, на которой Лесков женился еще в 22 года. В пору создания романа брак их терпел крушение – у Лескова появилась другая женщина, чего он не скрывал, и опостылевшая жена, само собой, была выведена «дьяволицей во плоти», чего не заметить она не могла. О ней в романе мелькнула фраза «Она совсем сошла с ума», которая через четверть века материализовалась – Ольга Васильевна была помещена в больницу для душевнобольных и провела там последние 30 лет жизни. Лесков навещал её до конца своих дней. Кстати, во второй части «Некуда» появляется «ангел во плоти» Полинька Калистратова, списанная с возлюбленной писателя Катерины Бубновой. С этим «ангелом» Лесков прожил в гражданском браке лет 12, но и он распался. С писателем остался их одиннадцатилетний сын Андрей. Мальчик взял на себя всё хозяйство и заботу об отце. Он оказался единственным привязанным к Лескову человеком и первым его биографом, оставив многостраничный труд «Жизнь Николая Лескова». Роман «Некуда» сыграл в жизни писателя роковую роль. «Двадцать лет кряду…гнусное оклеветание нёс я, и оно мне испортило немногое – только одну жизнь…» - вспоминал он. Лесков начинал, помимо злополучного романа, такими яркими произведениями, как «Леди Макбет Мценского уезда», «Овцебык», «Житие одной бабы», но к нему, увы, не приехали ночью Некрасов с Григоровичем, как в случае с молодым Достоевским, чтобы поздравить его и русскую литературу с рождением нового таланта. Демонизированный демократической печатью, много лет он публиковался во второстепенных газетах и журналах за сущие гроши. И каждое новое произведение попадало под прицельный огонь газетно-журнальных полемистов: зачем в «Запечатлённом ангеле» раскольники признают превосходство господствующей церкви? – это неправдоподобно и слишком законопослушно; почему Левша, попав в Англию, был там оценён как гениальный мастер и мог бы преуспевать, а, вернувшись на родину, погибает – это клевета на Россию… Самые известные произведения Николая Лескова – «Воительница», «Запечатлённый ангел», «Очарованный странник», «Левша», «Тупейный художник» и другие – написаны в той художественной манере, которую мы сегодня называем лесковским сказом. Сказ – это свойственная персонажу речь. Ещё с древнейших времен сказителями на Руси были люди с поэтическим мировосприятием, поэтому и сказ близок к поэзии. У лесковских рассказчиков яркость метафор, напевность, фольклорные «оглядки», напряжённая психологичность речи делают ее и поэтичной, и очень личностной. К слову сказать, лесковские произведения населены весьма колоритными женщинами из разных сословий: крестьянками, купчихами, мещанками, интеллигентками, но, как правило, все их судьбы трагичны. Это могло бы показаться мрачной лесковской чрезмерностью, если бы не грустное наблюдение «весёлого» Пушкина, высказанное в одном из писем, что «русский человек в семейственной жизни несчастлив»; это, по мнению поэта, подтверждают и русские народные песни. Несмотря на склонность Лескова к каламбурам, анекдотам, иронии, он выслушал немало упрёков в мрачном отражении жизни. Формальные причины для этого были – почти все его сюжеты с драматическими или трагическими финалами. В 1880-х годах Лесков создаёт – в поисках «положительных начал жизни» - цикл рассказов о русских праведниках. Наиболее известный из них – «Несмертельный Голован». К тому времени Лесков сблизился с Львом Толстым и его новой религией, расходящейся с официальной. За два года до смерти, уже тяжело больной, Лесков писал Льву Толстому: «На дух мой болезнь имела благое влияние – я увидел ещё всю черноту и, к ужасу, заметил, как много я занимался опрятностью других людей вместо того, чтобы себя смотреть строже». После кончины Лескова в его столе нашли письмо, где есть такие слова: «Прошу затем прощения у всех, кого я оскорбил, огорчил или кому был неприятен». Лев Толстой как-то сказал: «Лесков – писатель будущего». И это, похоже, так. Современность уже ответила на его литературный вызов – сегодняшняя жизнь с её предательствами и братоубийственными войнами оказалась даже более жестокой, чем его «жестокая проза».
Р. КЫЛИНА.
Городская библиотека №1.