Свежий номер
Сколько же у нас талантливых, любящих свою
малую родину и страну земляков! Один из них – поэт Анатолий Кузин. Это имя
открыли нам его родные, которые недавно побывали в редакции. Владимир
Николаевич и Нина Борисовна Кузины принесли небольшую книгу стихов Анатолия,
изданную в Вологде в 2023 году, а также рассказали о его судьбе в небольшой
заметке. Предлагаем читателям познакомиться с творчеством поэта, которого нет с
нами, но память о котором продолжает жить.
Анатолий
Николаевич Кузин родился 12 марта 1951 года в Фаянсовой в семье
железнодорожника. Отец, Николай Михайлович, начинал работать кочегаром на
паровозе, затем стал машинистом. Мама, Мария Ивановна, воспитывала четырёх
детей, работала в столовой.
Учился Анатолий в 43-й школе, был хорошистом. Особенно любил точные науки:
физику, математику. В армии служил телеграфистом в группе советских войск в
Германии. Через два года под впечатлением от замечательного фильма об
участковом инспекторе Анискине пошёл учиться в школу милиции. После её
окончания работал участковым инспектором в селе Детчино Калужской области. Учился
на Урале, откуда привёз хохотушку-жену Полину, сибирячку. У супругов родились
две девочки - Аня и Женя.
После ухода с милицейской службы пошёл работать на завод соединительных
крепёжных деталей в городе Малоярославце. С появлением детей нужно было расширять
жильё, а здесь дали трёхкомнатную квартиру.
Всю жизнь Анатолий был очень увлекающимся человеком, любил рыбалку, природу, понимал её законы. Обожал фотографировать, сам
проявлял снимки. Занимался спортом. Был непререкаемым авторитетом для младших
братьев. Но, помимо всего этого, появилась у Анатолия ещё одна тайная любовь -
стихосложение. Сначала это было просто увлечение, затем оно переросло в
осмысление жизни страны и народа, всего бытия.
С приходом новой политики руководства многие люди не понимали, что происходит в
стране. Во время перестройки закрывались предприятия, люди теряли работу и
оставались без средств к существованию. Развитие малого предпринимательства
идёт параллельно с ростом преступности. Силовые структуры не в силах справиться
с разбоем, бандитизмом, преступностью. В обществе царила такая неразбериха, что
люди просто не понимали, куда идёт страна и что ждёт в будущем. Для Анатолия
Кузина всё это стало личной трагедией: и боль за разрушавшуюся Родину, и
надежду на светлое будущее он выражал в стихах.
Без спонсорской помощи Анатолий договорился с типографией напечатать и
выпустить небольшой сборник из всего изобилия его стихов. Оплатил книгу с
заводской зарплаты. Она вышла в 2003 году тиражом в 100 экземпляров под
названием «Коллапс пространства и времени. Эпиграфом к сборнику Анатолий взял
строки из «Стансы» Сергея Есенина:
«Стишок
писнуть,
Пожалуй, всякий может –
О девушке, о звёздах, о луне…
Но мне другое чувство
Сердце гложет,
Другие думы
Давят череп мне».
Анатолий
умер рано, в 56 лет, ещё 25 апреля 2007 года, но его стихи словно написаны для
сегодняшнего поколения с надеждой на то, что наша Родина возродится и вновь
зазвучит гордо на всех языках мира.
Говорят,
что нет пророков в своём Отечестве, но своими стихали Анатолий доказал обратное
– и в маленьком городе есть люди с большой буквы, думающие, болеющие за судьбу
страны, за её продолжение и желающие её процветания и просвещения.
Пусть
эти стихи будут как огромный привет из прошлого для земляков-кировчан.
Владимир и Нина Кузины.
***
Коллапс пространства и времени;
Разумом
Можно объять:
Гибель – творящему племени –
Нет отступления вспять.
Коллапс пространства и времени –
Мрачный венец катастроф:
Гнёт непосильного бремени
Без облегчения вновь.
А на обзор обывателям –
Чёрная,
С «фигу»,
дыра;
Прежним её обитателям –
Данью – лихая пора.
То, что внутри
подытожено –
Тайна для внешних миров:
К рабству
дорога проложена,
И не отбросить оков.
Коль равновесья нарушены –
Против
Направленных сил,
То и поводья опущены
Для беспощадных лавин.
Так уж невинно
безверие,
Дёгтем святыни губя? –
Вечная,
прежде,
материя
Уничтожает себя.
2000 г.
***
Мы долго по шпалам шагали;
Наш путь был пророчен вождём,
В лишениях тихо роптали,
В зной, в холод и снег, под дождём.
Хоть редко вожди, да – менялись,
Но способ движенья – один:
Как прежде шаги отмерялись,
И пастырь – всегда господин.
Но вот разобрали те шпалы
И рельсы на лом отнесли,
Песок и щебёнку – в отвалы,
И с песней обратно пошли.
И тут вдруг открылось – болото
Скрывал «опостылевший» путь.
О сколько и крови, и пота,
Лишений пришлось здесь хлебнуть! –
Всем тем, кто с надеждою строил
Потомкам сей путь на века,
Снося недостатки, глаголил
Строитель: «Дорога легка
Пусть будет. Наш брат, ведь, потерпит –
О нас ли сейчас вести речь…»
И был в тех словах гордый трепет
И сила, бросавшая с плеч
Всё бремя нелёгкой работы
«Во славу земного труда».
Кто знал, что все их, те заботы,
Напрасными будут тогда.
И вот по открывшимся топям
Бредём, неизвестно куда.
И вторит отчаянья воплям
Пустых утешений вода.
2001 г.
Из
окна пассажирского поезда
За окошком – леса и леса;
Вдруг, покажется - края им нет!
Мирно плещет небес бирюза,
Позолотой горит горицвет.
Промелькнёт, будто сказочный, сад –
Окрылён от янтарных плодов!
Он дыханию осени рад
И кружить средь раздолья – готов!
Устремится навстречу река
С озорным и весёлым лицом
И с разбега нырнёт в облака
Удалым бесшабашным пловцом.
Средь нарядных от кистей рябин
Затерялся задумчивый пруд.
Водяной там всему – господин,
А русалки и ныне живут.
И берёзка, как мама моя,
Долго машет мне ветвью-рукой
И дорога, печаль не тая,
Убегает в хрустальный покой.
2000 г.
Осенние
зарисовки
Как прозрачна осенняя даль!
Небосвод ярким глянцем искрится.
И берёз золотая вуаль
Просветляет усталые лица.
В поредевшей листве горизонт
Стал отчётливей, словно он – ближе;
И прощальный далёкий аккорд
Журавлей улетающих слышен.
Потемнела в раздумьях река.
И печальней плакучая ива.
Только даль первозданно легка,
Как в безветрие гладь молчалива.
2002 г.
***
Белые кони позёмки
Мчатся по лону дорог,
В саване снежном пригорки,
Сердце щемит от тревог,
Дремлют в сугробах долины,
Тихо, пустынно в лесу –
Зимние краски наивны,
Лета не зная красу.
Небо – задумчиво, серо,
Солнца меж туч не видать.
Правит безмолвная мера.
Прежняя где ж благодать!
Ветра шальные порывы
Будят тревожную тишь
Божьи творенья, вы – живы ль?
- Живы мы, - шепчет камыш.
2002
***
Любовь без ответа - смешна,
Напрасна, как – прыгнуть с обрыва;
И – так, одному лишь, важна,
Инерцией первопорыва!
Она – средь снегов огонёк
- Мерцает с наивностью детства,
И чужд на измену намёк
Холодной Фортуны кокетства.
И трудно, любому, понять
- Не узнику вечного рабства
- Когда нет желанья бежать
От чёрствой судьбины коварства.
2002
Весенняя
синица
Лазурь небосвода,
Лучи хороводом
Нам дарит весенний денёк:
Чрез льды со снегами
И хруст под ногами –
То лета несмелый намёк.
И вдруг – что за чудо?
Почти ниоткуда,
Нарушив молчанье Творца,
Доносится пенье –
Венец вдохновенья –
Как звон серебра из ларца!
Певица – синица.
Улыбками лица
Тотчас озарила людей
Бесхитростной трелью
С весенней капелью –
Бесценнейший дар, без затей.
Веселье певицы,
Не зная границы,
Всем нам зажимает сердца.
Тень-тень – вот отрада!
Тень-тень – где преграда?!
Звучит и звучит без конца!
Та песенка – проще
В селенье иль в роще
Чирикания воробья.
О медь её, всё же,
Милей и дороже,
Чем золота трель соловья.
2000 г.
