Свежий номер
Виктор ЕФИМОЧКИН:
события Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., связанные с освобождением города Кирова
от немецко-фашистских захватчиков
Глубокий прорыв в тыл противника
1-го гвардейского кавалерийского корпуса в декабре 1941 года способствовал
активным наступательным действиям войск вновь сформированной 10-й армии
генерала Голикова. И уже к 1-му января 1942 года во вражеской обороне, на
80-километровом участке фронта от Калуги до Белева, образовалась брешь,
прикрыть которую противнику было нечем. В эту брешь командование Западным
фронтом и направляет все войска 10-й армии.
В первый новогодний день января
1942 года, сразу после окончания жестоких и кровопролитных боев по освобождению
города Белев, 330-я стрелковая дивизия, потерявшая к этому времени половину
личного состава, получила приказ командования 10-й армии повернуть части на
запад и маршем двигаться в направлении города Кирова, где дивизия должна будет,
захватив станцию Фаянсовая, перерезать железную дорогу Брянск-Вязьма. На
девятый день наступления, оставив далеко позади тыловые части, минуя крупные
гарнизоны врага в Козельске, Сухиничах и Думиничах, не встречая на своем пути
организованного и серьезного сопротивления противника, части дивизии,
значительно оторвавшись от соседних, наступающих на флангах 326 и 323-й
дивизий, в пятом часу утра вышли на линию: 1109 сп - Фоминичи-Смирновка-Волое;
1113 сп - Коновка-Гавриловка-Б. Заборье; 1111 сп - Крытый
Колодец-Новоселки-Фоминичи; штаб и все спецподразделения - Фоминичи.
Наступательный рейд дивизии
совершался исключительно пешим порядком, в темное время суток, чтобы избежать
потерь от авиации противника. Все дороги в полосе движения дивизии были
занесены снегом, покров которого достигал 60-80-ти сантиметров. Техники для
расчистки дорог в дивизии не имелось, поэтому весь автотранспорт был оставлен в
районе города Белев. Артиллерийские орудия, минометы и боеприпасы к ним
перевозились лощадьми, попарно запряженными в специальные самодельные сани, с
которых расчеты орудий вели огонь. Однако и для этих приспособлений нужна была
дорога. Поэтому на всем своем пути командование дивизии массово привлекало
население деревень и сел для расчистки дорог, чтобы дать возможность артиллерии
неотрывно следовать за стрелковыми полками. На марше бойцам, несмотря на
морозные ночи, приходилось по нескольку суток оставаться без горячей пищи,
ночевать под открытым небом в снегу. Не хватало махорки. Возникали трудности с
фуражом для лошадей. Чтобы поддержать наступательный темп полков, командованию
дивизии приходилось принудительно брать продовольствие и фураж у местного
населения, которое и без того страдало от частых наездов обозов немецких
заготовителей. Такие вынужденные действия командования дивизии в некоторых
случаях вызывали негодование у отдельных граждан в населенных пунктах. Но в
целом сельское население с пониманием относилось к продовольственным проблемам
дивизии и отдавало красноармейцам часть своих небогатых запасов.
Разведотдел Западного фронта не
смог дать командованию 10-й армии точную информацию о силах противника перед
фронтом наступающих дивизий. Предполагалось, что перед фронтом 330-й стрелковой
дивизии находятся остатки 216-й и части 34-й пехотных дивизий.
В Фоминичах бойцами передовых подразделений
дивизии были захвачены в плен шестеро немецких солдат, которые собирали в самом
селе и соседних населенных пунктах фураж и продовольствие для находящихся в
городе военнослужащих. На допросе пленные подтвердили информацию разведотдела
штаба фронта о том, что Киров занимает небольшой гарнизон тыловых частей 216 и
34-й пехотных дивизий, примерно до 250-300 человек, основная часть которого
располагается в восточной части города. Кроме этого, в лесном массиве восточнее
Жилино находятся ремонтное и учебное подразделения, но военнослужащих в них
мало. О количестве немецких солдат, находящихся на станции Фаянсовая, пленные
не знали. Они также рассказали о том, что на пути к Кирову от Фоминич немецких
застав и гарнизонов нет, лишь в районе железнодорожного моста через речку Ужать
в старом доме располагается охранный пост, где живут до шести человек военнослужащих,
несущих службу по охране моста. Их сторожевой пост - железнодорожная будка. Она
находится неподалеку от переезда ближе к мосту. Никаких оборонительных
сооружений у города и в самом городе нет. О наличии гарнизонов и их силах в
районах Воскресенск, Дуброво, Екимово, Вежи военнопленные не знали.
Не имея полной и достоверной
информации о силах противника в районе Кирова, командование дивизии принимает
решение занять круговую оборону на занимаемом рубеже и организовать разведку в
направлениях Киров, станция Фаянсовая, Воскресенск, Екимово, Вежи. В штабе дивизии,
учитывая опыт предыдущих боев за города Михайлов и Белев, сомневались в том,
что важный в оперативном отношении железнодорожный узел и прилегающий к нему
город не прикрыты крупными силами противника, поэтому готовились использовать
для взятия города и станции силы всей дивизии. Командование 10-й армии, также
уверенное в наличии крупных сил противника в городе и на железнодорожной
станции, обещало помощь полком 323-й сд, которая уже вышла к Людинову.
Разведгруппы из всех полков и
разведывательной роты штаба дивизии с рассветом направились по указанным
командованием маршрутам и уже к полудню 9 января большая часть групп сообщила
об отсутствии каких-либо сил противника на линии Голосиловка, Тешевичи,
Зимницы, Соломоновка. Из разведки не вернулась группа разведчиков 1109 сп,
направленная в район деревни Вежи, и командование полка направляет в район Вежи
еще одну группу красноармейцев для выяснения обстановки и обстоятельств
исчезновения первой группы. Четверо бойцов 389-й отдельной разведроты дивизии в
полдень вошли в деревню Зимницы, последний населенный пункт на пути к Кирову.
Немцев в деревне не было. О дальнейших событиях, произошедших в Зимницах,
рассказывает их непосредственный участник Дмитрий Шамин.
"Нас радостно встретило
местное население. Угощали кто чем мог. Пригласили в одну из хат. Нас
интересовали разведданные о станции Фаянсовая, городе Кирове и Шайковке.
Сведения, полученные от местного населения, оказались важными и ценными, и их
надо было срочно отправить в штаб дивизии. Когда мы наспех перекусывали и
составляли донесение, в дом ворвалась
молодая зимницкая патриотка и зычным голосом крикнула: "Немцы!" У меня в горле застрял творог, и я едва не лишился
рассудка. В это время из-за стола встал разведчик-коммунист Сычев и твердо
приказал отбиваться. Три парные подводы и человек 30-40 немцев подъехали к
дому. Мы выбили окна в доме и начали отстреливаться из этой приспособленной
кирпичной цитадели. Несмотря на лютый мороз, пот лил градом от страха и
переживаний. В скопление фашистов бросали гранаты. На снегу в разных местах было
оставлено восемь трупов, а одиннадцать было ранено, их окровавленные следы
подтверждали урон врага. Остальные в страхе бежали".
Командование дивизии, получив
данные от разведгрупп, приказывает полкам продолжать движение в направлении
Киров, Дуброво, Воскресенск, Фаянсовая, а дивизионной разведке и полковым
разведгруппам активизировать работу по сбору информации о концентрации немецких
частей в городе и на станции Фаянсовая. Решено до подхода дивизионной
артиллерии, которая застряла на заснеженной дороге у Волого, стрелковым полкам
не выдвигаться к окраинам города, а работоспособное население деревень Прудки,
Бережки, Зимницы, Волое задействовать в расчистке дороги от Волого к Кирову.
"Были дни на подходе к Кирову,
когда нашему дивизиону приходилось продвигаться в сутки по 3-5 километров. Зима
выдалась многоснежной, с большими морозами. Поэтому нам в ходе наступления
приходилось преодолевать и трудности зимней стихии. По этой причине мы не
успевали за продвижением стрелковых подразделений, которые раньше нас,
артиллеристов, прибыли под город Киров и завязали бои на подступах к нему.
Особенно мне запомнился маршрут в районе деревни Волое, куда мы пришли
пасмурным зимним утром. От Волого в сторону Кирова с помощью населения мы весь
день расчищали глубокие сугробы, чтобы протянуть вперед свою артиллерию",
- вспоминал начальник связи 890-го артполка Н.В.Станкевич.
В это время в районе Дурино
красноармейцы задержали двух молодых девушек. Узнав о том, что они идут из
деревни Вежи, сопроводили их к своему командиру. Вспоминает Прасковья Соколы,
одна из этих девушек: "В первых числах января 1942 года я вместе со своей
знакомой, фамилию которой уже не могу назвать (она вскоре погибнет на
аэродроме), возвращалась из Вежей в Дурино. Немцев в самой деревне Вежи не
было. Все они находились на шайковском аэродроме. Лишь несколько человек с
аэродрома приходили в деревню и чем-то занимались в старом бревенчатом
колхозном сарае, что стоял на левом берегу Ужати у железнодорожного моста,
неподалеку от карьера. Никакой линии обороны еще не было, поэтому мы свободно
ходили из Вежей к своим родственникам в Дурино вдоль берега Ужати. В этот раз,
к своему удивлению, между Петровкой и Дурино мы увидели наших солдат. Очень
обрадовались. Мы почти ничего не знали о том, что происходит на фронте. От
работающих на аэродроме местных жителей узнали о том, что Красная Армия разбила
немцев под Москвой и наступает. Но все это казалось так далеко. Поэтому, когда
мы увидели много наших родных красноармейцев, не сдержались и начали плакать от
радости. Нас успокоил командир и спросил: "Девушки, вы действительно из деревни
Вежи?" Мы ответили утвердительно. Тогда он спросил: "Как же вам удалось пройти к нам? Ведь
мы в Вежи направили две группы разведчиков, и они не вернулись". В деревне
мы ничего не слышали о разведчиках, но, если бы они были в Вежах, мы бы об этом
знали. Мы с подругой рассказали обо всем, что знали и что видели в районе Вежи,
Выползово, Шайковка. Через некоторое время командир попросил нас провести около
десятка солдат в Вежи. Я сказала, что хочу остаться и вступить в Красную Армию,
а подруга согласилась и повела солдат в Вежи. Меня без труда зачислили в одну
из рот бойцом, а уже вечером мне сказали о том, что завтра я пойду проводником
с группой солдат-разведчиков к Кирову".
В ночь на десятое января группа
разведчиков 1111 сп и саперов дивизии вышли к железной дороге Киров-Людиново в
районе разъезда Щигры и взорвали ее. А утром части 1109 сп вышли к железной
дороге Киров-Вязьма, где саперами был подготовлен к взрыву небольшой ее участок
севернее Голосиловки. В штабе группы армий "Центр", учитывая масштабы
и фронт наступления советских войск на направлениях Людиново, Киров, Барятино,
Мосальск, отчетливо понимали замысел командования Западным фронтом - рассечь
центральную и южную части группы армий, перерезать в ее глубоком тылу жизненно
важное для 4-й полевой армии Варшавское шоссе и лишить войска группы дальнейшей
возможности оперативного реагирования на активные наступательные действия
советских дивизий путем захвата еще и железнодорожной ветки Вязьма-Брянск на
участке Занозная-Людиново. Именно поэтому 330-я стрелковая дивизия, не
ввязываясь в бои с крупными силами противника в городах Козельск, Думиничи,
Сухиничи, стремительно продвигалась к железнодорожному узлу - станции
Фаянсовая, но сил остановить дивизию у немцев уже не было.
Оставшиеся в живых после боя в Зимницах
немецкие солдаты и бежавшие от разведчиков 389-й разведроты охранники
железнодорожного моста на Ужати, поспешили в Киров, где сообщили коменданту о
выходе частей Красной Армии на подступы к городу. Информация была немедленно
передана в штаб группы армий, где уже имелись данные о подходе советских
дивизий к Людинову и Шайковке. Гарнизонам города и ст. Фаянсовая разрешено
отступить к населенным пунктам Манино, Малая Песочня, Большие Савки и
имеющимися силами удерживать эти населенные пункты до подхода подкреплений.
Гарнизону в Шайковке приказано удерживать аэродром любой ценой. Перед уходом с
Фаянсовой необходимо эвакуировать к Вязьме военное имущество, находящееся на
станции. Все, что невозможно эвакуировать, уничтожить.
Такое невыгодное для командования
группы армий "Центр" решение было принято в связи с тем, что отход
небольших немецких гарнизонов, которые оказывались на пути движения 330-й
стрелковой дивизии, происходил в основном в юго-западном и северо-западном
направлениях в нескольких десятках километров от Кирова. Единственным резервом, прибывшим из Франции
на центральный участок фронта, была 216-я пехотная дивизия генерала фон Гильза.
Но стремительное наступление войск левого крыла 10-й армии генерала Голикова не
позволило рационально распорядиться этим резервом. Два полка дивизии, которая
могла отступить к Кирову и организовать оборону станции Фаянсовой и Кирова,
были заблокированы в Сухиничах 324-й стрелковой дивизией. Одному полку удалось
избежать окружения, но и он не мог ничем помочь ни самой дивизии, ни гарнизонам
Кирова и станции Фаянсовая, потому как сам под натиском 326-й стрелковой
дивизии откатывался в северо-западном от Сухиничей направлении. Поэтому
небольшой немецкий гарнизон в Кирове не мог пополниться отходящими
подразделениями противника, также, как и гарнизон станции Фаянсовая, в составе
которого было всего около двух сотен солдат и офицеров. Имеющимися в Кирове и
на Фаянсовой силами, в связи с отсутствием каких-либо инженерно-оборонительных
сооружений у этих населенных пунктов, противник не мог обеспечить надежную
оборону города и железнодорожного узла. Никаких других сил на этих направлениях
у немецкого командования больше не было. Поэтому необходимо было уберечь
имеющиеся силы от полного уничтожения.
Утром 10 января немцы, выставив на
подходах к городу посты-засады в районах Иночка, избушки лесника, что севернее
железной дороги Фаянсовая-Рославль, и у железнодорожной насыпи северо-восточнее
города, предварительно заминировав подступы к ним, начали готовиться к отходу.
В районе плотины, на левом берегу Нижнего водоема, располагалась немецкая
казарма. В полдень возле казармы началась суета. Несколько вражеских солдат
выносили из здания винтовки, боеприпасы, железные ящики. Все это опустили под
лед озера рядом с казармой. К вечеру небольшими группами немцы начали отход из
города в направлении Большей Речки и Больших Савок.
"Сегодня наши войска ведут бои
под Кировом. По всему городу разнеслась весть о том, что наши в Зимницах. Немцы
отступают. Я вышла на улицу и стала считать - сколько же их отступает. Вот бы
их, когда бить. Повертела в руках винтовку и спрятала. Одна ничего не сделаешь,
ребята куда-то ушли. Но все равно немцы далеко не уйдут. Метет сильный снег,
трещат от мороза заборы", - вспоминала участник подпольной группы в г.
Кирове Таисия Голованова.
На железнодорожных путях станции
Фаянсовая в это время находилось более сотни вагонов и платформ с боеприпасами,
горючим, разобранными самолетами и готовый к отправке в Вязьму состав с
грузовым автотранспортом, несколькими артиллерийскими орудиями и тыловым
имуществом. Все это требовалось эвакуировать до прихода частей Красной Армии,
поэтому весь гарнизон станции оставался на месте. Не зная о том, что небольшая
группа красноармейцев 1109 сп вышла к железной дороге между Шайковкой и Кировом
в районе Голосиловки, немецкое руководство на станции Фаянсовая оправляет
сформированный эшелон в сторону Вязьмы. Услышав шум приближающегося поезда,
бойцы 1109 сп блокировали железнодорожный путь запасными рельсами, лежавшими
штабелем у насыпи, и приготовились к бою. Увидев препятствие и изготовившихся к
бою красноармейцев, машинисты остановили поезд и подали сигнал опасности
охране, которая открыла огонь по залегшим в снегу бойцам первой роты. Охрана
эшелона была небольшой и вскоре ответным огнем была уничтожена. Убиты были и
машинисты поезда. Узнав об этом, командир полка объявил взыскание командиру
роты (штабу нужны были пленные) и приказал организовать охрану поезда.
Тем временем 1111 сп по приказу
комдива выдвинулся из района Соломоновка и Верзебное, занятые полком
накануне. СП сосредоточился в лесу
юго-западнее Бережков, где начал готовиться к атаке на город. В тот момент,
когда полк начал разворачиваться в боевые порядки, место его дислокации было
обнаружено вражеской авиацией и подвергнуто бомбардировке.
(Продолжение в следующем номере)