Свежий номер
Виктор Ефимочкин: события Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., связакнные с освобождением города Кирова от немецко-фашистских захватчиков
Во избежание потерь от очередных
бомбардировок, командир полка принял решение поменять место дислокации
батальонов и выдвинул их ближе к железной дороге, от развилки на Вязьму и
Рославль до развилки на Сухиничи и Людиново, вплотную приблизившись к Фаянсовой.
Вечером разведгруппу 1109 сп к
Кирову вела теперь уже боец Красной Армии Прасковья Соколы. Она вспоминает:
"Из Тешевич вышли вечером, уже было темно. В это время в деревне топились
все бани. Сильно пахло дымом от березовых дров. Расположившиеся в крестьянских
избах бойцы готовились избавиться от заедавших их вшей.А наша группа, с
осторожностью переправилась по льду через Болву в районе Нагорного и вышла на
южную окраину деревни Воскресенск. От жителей деревни узнали о том, что немцев
в деревне нет. Они еще затемно ушли в сторону Острой Слободы, а по дороге в
Киров уже несколько дней никто не проезжал и не проходил. Дорога на Киров была
заметена снегом, никаких следов на ней не было, поэтому мы смело направились в
сторону Кирова. Я этой дорогой до войны ходила пешком и ездила на повозке много
раз в город с родителями на базар. После Иночки дороги разветвляются. Одна идет
к Нижнему заводу, другая, вдоль железной дороги, к Верхнему. Когда ходили
пешком, то поворачивали после Иночки направо и через некоторое время переходили
железную дорогу, затем деревянный мост через озеро и входили в город. На
повозке в город въезжали по улице Степана Разина. О том, что в город ведут две
дороги, я рассказала командиру, который командовал нашим отрядом. Он остановил
нас прямо перед оврагом, где протекал ручей Иночка, и разбил отряд на две
группы, по шесть человек в каждой, и приказал двигаться к городу вдоль дороги,
которая подходит к улице Степана Разина, по обеим ее сторонам. Я пошла с левой
группой, где командиром стал немолодой уже сержант. Мы перешли Иночку и ушли от
дороги в лес метров на сто как, неожиданно, прогремел взрыв. Шедшие впереди
двое солдат упали в снег. Один из них сильно закричал, и в это время по нам
ударил немецкий пулемет, и лес осветила ракета. Сразу же рядом со мной кто-то,
охнув, упал в снег. Я тоже упала и поползла к стволу дерева, чтобы спрятаться
от пуль. А в это время по немецкому пулемету начали стрелять бойцы второй
группы, и пулемет перенес огонь в их сторону. А в нашу сторону раздавались лишь
нечастые выстрелы из винтовок. Стало понятно: мы нарвались на минное поле и засаду. Стрельба продолжалась недолго.
Немцы прекратили огонь, и вскоре к нам подобралась вторая группа. Командир
спросил о потерях, и только тогда я поняла, что в нашей группе были убиты трое
бойцов и один ранен в ногу выше колена. Командир приказал мне перевязать
раненого и отходить в Воскресенск, а убитых оставить на месте. Это был мой
первый боевой эпизод и, несмотря на то, что я стремилась бить фашистов,
испугалась так, что не смогла выстрелить из винтовки. Наша разведка в город не
состоялась".
К концу дня 10-го января штаб
дивизии располагал достаточно полными и достоверными сведениями об отсутствии
сил противника на подходах к городу, способных оказать серьезное сопротивление
частям дивизии. Полки уже готовы были войти в город. Однако командование
дивизии настораживала тишина в городе, несвойственная поведению противника.
Несомненным было то, что враг знал о подходе советских частей к городу, однако
подразделения дивизии не встречали у города практически никакого сопротивления.
Город врагом не разрушался, не сжигался. Никакой активности не проявляла
артиллерия врага, тогда как артиллеристы дивизии были готовы открыть огонь, но
не имели значимых целей, их просто не было. Не было и достоверной информации о
количестве сил противника в городе. Учитывая все эти факты, командование
дивизии принимает решение о немедленном направлении в город нескольких групп
разведчиков, включая конную разведку. Их задача - доподлинно установить истинные силы врага в городе, его намерения по
подготовке боя на улицах города, если таковые будут установлены. И если
намерения противника оборонять город подтвердятся, то в этом случае необходимо
зафиксировать участки, оборудованные для отражения атак дивизии, и места
расположения огневых точек в городе во избежание лишних разрушений и жертв
среди мирного населения от артиллерии дивизии. Тщательную разведку города нужно
провести до наступления рассвета. Для получения и проверки сведений о
намерениях противника и расположении его сил в городе максимально использовать
население. Учитывая, что разведка будет проводиться глубокой ночью, всем
группам действовать осторожно, стараясь не напугать людей. В полночь
разведгруппы полков и разведроты дивизии двинулись в город с разных
направлений.
О том, как проходила разведка
города, вспоминают жители Кирова и воины 330-й стрелковой дивизии:
Г.Д.Гуркин, житель города: "Примерно в два часа ночи в окно моего
дома, расположенного на краю улицы Степана Разина, осторожно постучали. Я
подошел к двери и спросил: "Кто?" Мне ответили: "Открывай, свои". Я зажег коптилку
и открыл дверь. В дом вошли пятеро военных в тулупах, а двое остались на улице.
Старший из них был офицер. Я увидел у него под тулупом кубари. Он спросил, есть
ли в городе немцы и много ли их. Я ответил, что немцы находятся неподалеку от
моего дома на краю озера у плотины, там у них общежитие. В городе тоже есть
немцы, но сколько их, я не знал. Они поблагодарили меня и сказали, что завтра в
городе будет Красная Армия, и вышли на улицу, где уже стояли их лошади. Они
тихо поехали в сторону завода. Я ожидал стрельбы, думая, что они нарвутся на
немцев у плотины, но все было тихо".
П.Я.Беляничев, командир взвода
разведроты 330-й сд: "Вечером 10-го января командир роты приказал мне:
"Сегодня в ночь твоему первому взводу приготовить лыжи и выйти в разведку
в город Киров. Мы не имеем надлежащих сведений о вражеском гарнизоне в городе,
поэтому вам предстоит обследовать северную и центральную части города за
озером, установить силы немцев и сообщить обстановку. Где-то около двух часов
ночи мы вышли к железной дороге Киров-Рославль в полукилометре от города,
преодолели ее, не снимая лыж, и опустились по крутому склону на лед озера. За
озером метрах в ста уже были улицы. Нигде не было видно ни единого огонька.
Постучали в один из домов. Открыл старик. Когда мы сказали ему, что мы русские
разведчики, он ответил: "У нас
никаких русских в городе или в доме нет. Только немцы",- и захлопнул дверь. Видимо, он испугался, что
это провокация. Мы не стали больше беспокоить этого старика и поехали вдоль
улицы. Вскоре в одном из домов увидели слабый свет. Постучали. Вышла старушка
и, услышав, что мы разведчики, впустила нас в дом. В доме на столе, под
иконами, горела маленькая коптилка, а на кровати сидели две девушки. Мы
познакомились. Это была семья Кирюшиных. В доме проживали мать и две дочки. Они
сначала не поверили, что мы русские, но когда увидели звездочки на шапках,
перестали сомневаться и рассказали, что немцы вчера ушли из города. Я послал в
Бережки связного доложить в штаб о том, что немцы покинули город, все остальные
разведчики разместились в хате и завели разговор с женщиной и ее дочками. Одна
из них, которую звали Тоня, рассказала о том, что через город со стороны
Людинова по центральной улице часто шли небольшие обозы на Шайковку. Отдохнув в
доме Кирюшиных, мы направились в центральную часть города. Никого на своем пути
не встретив, к шести часам утра вышли к зданию райисполкома и неожиданно
услышали скрип саней и немецкий говор. Мгновенно распределились вдоль обеих
сторон улицы и увидели, как к нам приближаются несколько подвод. Сразу
вспомнились слова Тони Кирюшиной про немецкие обозы, и мы открыли по немцам
огонь. От неожиданности они не сопротивлялись. Нами были убиты несколько
немецких солдат и лошадей. Четверых солдат мы взяли в плен. Это был немецкий
обоз. Откуда и куда он следовал, мы не знали, так как в группе никто не знал
немецкого языка. Больше в городе немцев мы не встречали, так как остались
охранять обоз и пленных".
11 января, утро. Получив информацию
от разведки об уходе немцев из города, командование дивизии приказывает занять
город 389-й разведротой и передовыми отрядами 1111-го и 1113-го стрелковых
полков. Одновременно частью сил 1111-го и 1113-го стрелковых полков вступить на
станцию Фаянсовая. Ранним утром артиллеристы капитана Сурганова и 3-й батальон
1113 сп вышли на станцию Фаянсовая, где оказалась небольшая группа немцев.
После небольшой перестрелки немцы быстро ушли со станции в сторону Болвы. Тем
временем в город входили дивизионные разведчики и 1-й батальон 1111-го
стрелкового полка.
Вспоминает Д.П.Корнеев, разведчик 1113 сп: "В город Киров группа
разведчиков 1113 сп, в которой был я, направилась утром 11 января из деревни
Бережки. Когда вошли в Зимницы, нам сказали местные жители о том, что в доме
Веры Хазиновой находятся немцы, шесть человек. Двадцать пять разведчиков
окружили дом, и начался бой. Двое немцев были убиты в доме, трое сдались, а
один сумел убежать в сторону Кирова. По следам мы его догнали у железной дороги
и убили. Вскоре вошли в город. Перешли по льду озеро и вышли на улицу Фокина,
где встретившиеся нам жители рассказали, что немцы еще вчера ушли из города. И,
действительно, мы прошли группой до центра города, не встретив ни одного
немца". В это же время Г.Д.Гуркин вновь встретил группу разведчиков со стороны Воскресенска. В этот раз
группой командовал лейтенант Белоножко. Разведчики попросили Гуркина показать
им в городе склады с хлебом и фуражом, оставленные немцами. У складов
разведчики поставили охрану, чтобы местные жители не растащили их содержимое, и
отпустили Гуркина домой. В их группе, после того как разведчики выставили
охрану у складов, осталось 3 человека. Гуркин не успел уйти от разведчиков, так
как в это время на центральной улице показалась санная повозка. "К нашему
удивлению, в повозке оказались двое немцев, которые, не останавливая лошадь,
также удивленно смотрели на разведчиков, проезжая мимо. Мы вчетвером остановили
их. Один красноармеец из группы разведчиков знал немецкий язык. Он допросил
немцев и после рассказал нам, что это заготовители. Второй день они едут из
Людинова в комендатуру города Кирова, чтобы узнать, в каких деревнях можно
заготавливать продукты, фураж и теплую одежду. Разведчики забрали у немцев
лошадь и сани, а самих расстреляли на краю оврага".
К вечеру 11 января в город вошли
все три батальона 1113 сп. Дивизионные разведчики, после тщательного
обследования улиц и объектов города, направились в юго-западном направлении. К
утру 12 января разведвзвод младшего лейтенанта И.Т.Крылова вошел в Малые
Желтоухи.
Из журнала боевых действий штаба
330-й сд от 16 января 1942 года: "11.1.42.
после тщательной разведки 1113 сп совместно с разведротой штадива занимают г.
Киров, оставленный накануне удравшими частями противника.
Начальником гарнизона г. Кирова
назначается командир 1113 сп майор Купорев Н.Г.".
Из журнала боевых действий войск
10-й армии от 13.1.42: - "…13. 1. 330-я сд к 12.00. 11.1. овладела г.Киров и занимает Жилино, южн. окр.
Киров, ст. Фаянсовая, выслав боевой отряд на рубеж Погост, Манино.
1109 сп: Лосиное, Буда. Передовой
отряд на рубеже Екимово, Петровка.
1111 сп: Бакеевка, Бережки,
Зимницы.
Перед фронтом дивизии мелкие части
противника (тыловые подразделения 216-й и 34-й пд) продолжают отход на
Рославль. У Голосиловки захвачено шесть вагонов с разным имуществом.
Потери за 11.1. Убит 1, ранен 1, убита 1 лошадь…".
Неожиданная для 330-й стрелковой
дивизии удача - практически бескровное занятие важного железнодорожного узла в
системе тылового обеспечения группы армий "Центр", вселяла
командованию 10-й армии уверенность в дальнейшем успехе наступающих дивизий. Но
именно на этом рубеже, достигнутом дивизиями армии к 12-му января 1942 года,
наступление 10-й армии будет остановлено. Потерявшие до половины личного
состава, смертельно уставшие дивизии, исчерпали наступательные возможности.
Теперь они завязнут в тяжелых и кровопролитных боях на стокилометровом участке
фронта от Барятинской до Букани. Уже на следующий день, после занятия города
Кирова 330-й дивизией, противник произведет бомбардировку города, расположений
частей дивизии в населенных пунктах Бережки, Дурино, Воскресенск и разведку
боем вдоль железной дороги Людиново-Киров со стороны Ивано-Сергиевский.
Именно в этот день 18-я танковая дивизия,
усиленная 12-м пехотным полком 4-й танковой дивизии и полком 208-й пд будет на
полпути от Орла к Жиздре. Этим силам предстояло осуществить отчаянную, по мнению
самих немцев, операцию "Сухиничи", целью которой являлось
высвобождение из котла в Сухиничах сил генерала фон Гильзы и усиления своей
группировки на направлении Киров-Людиново. Отчаянной, а еще и авантюрной, эту
операцию немцы считали еще и потому, что 18-я тд генерал-майора Неринга на этот
момент имела всего около 20-ти танков и 2500 человек пехоты. Но, несмотря на
незначительные силы немцев в этой операции, уже через шесть дней 330-я
стрелковая дивизия будет вынуждена бросить часть сил в район Печки-Слободка, за
тридцать километров юго-восточнее Кирова, чтобы защитить свои тылы от
правофланговых частей группы генерала Неринга. А пока, по приказу штаба 10-й
армии, два полка дивизии, 1109-й и 1111-й, направляются в район
Екимово-Выползово для захвата аэродрома Шайковка. 1113-й сп выдвигается на
южную, юго-западную и западную окраины города, направив передовые отряды по
8-12 человек в населенные пункты Большие Савки, Большуха, Анновка, Латыши,
Тягаево, Черная и выставив посты на всех подъездных к городу дорогах. В городе остается лишь часть 389-й
разведроты.
12 января два полка начали бои за
Шайковский аэродром. Уже обескровленная дивизия вновь понесла потери в
неудачных атаках. Перед командованием дивизии остро встал вопрос пополнения
дивизии бойцами и командирами, ведь дивизия не получала пополнения с момента
окончания формирования и отправки на фронт. Просьбы о необходимости дать отдых
дивизии и восполнить потери оставались без удовлетворения. Более того, штаб
армии уведомил командование дивизии о том, что пополнения в ближайшие дни и
даже недели не будет. Западный фронт несет большие потери и пока не имеет
возможности пополнить армию. Поэтому штаб армии разрешает командованию дивизии
пополнить убыль в полках молодежью из освобожденных населенных пунктов района и
города, как призывного возраста, так и не достигших восемнадцати лет, но с их
устного согласия. Боевую подготовку для пополнения, вплоть до прибытия
подготовленного пополнения, провести непосредственно в дивизии. Для этого
необходимо организовать учебное подразделение при дивизии. Разрешено привлекать
для охраны населенных пунктов молодежь в возрасте 16-17 лет. С 14-го января
штаб дивизии начал мобилизацию.
Вот как об этих событиях вспоминал
Марк Розин, политрук 389-й разведроты: - "Вместе с командиром разведроты
И. Корбутом пришли мы в какой-то дом на окраине города. "Истребители"
были в сборе. Смотрим на них - мальчишки! Вихрастые, безусые. Но сколько в них
боевого огня. Поначалу мы усомнились в том, что они могут стать разведчиками.
Но в процессе беседы сомнения рассеялись. Я обратился к ним с просьбой вступить
к нам в разведку добровольцами. Именно с просьбой. Так как иного права я не
имел призвать их в ряды Красной Армии. Какой энтузиазм и восторг вызвал мой
призыв! Поняли мы с Корбутом - народ надежный. И не ошиблись". Таким
образом, разведрота дивизии пополнилась полусотней юношей города Кирова.
Обучение пополнения разведчики проводили сами. А вот для сбора и обучения
пополнения полков дивизии, в бывшей усадьбе Засецких-Кузнецовых, что в
Нагорном, штаб дивизии организовал сборно-учебный пункт. Сюда мобилизованных
привозили в розвальнях и приводили пешком родные. Поэтому у ворот усадьбы долго
не смолкал плачь матерей и молодых девушек. Радостные слезы, которыми женщины
встречали красноармейцев, сменились горькими слезами расставания с детьми и
любимыми.
И хотя пока они были рядом и их еще
можно было видеть, предчувствие беды уже тяжелым камнем сжимало сердца
матерей.
Обучение мобилизованных проходило
плохо. Не хватало командиров и специалистов по вооружению. Не было и самого
вооружения. В дивизии не было лишнего оружия. Большая часть боевой подготовки
проходила в теории. Дивизия далеко оторвалась от своих тылов, поэтому
командованию дивизии, кроме того что пришлось оторвать часть командиров для
обучения новобранцев, нужно было, до прибытия кухонь, хлебопекарни и
хозяйственников, принять меры по обеспечению питанием бойцов и пополнения из
продовольственных запасов местного населения. До отправки в 205-й запасной
полк, а это произойдет в марте месяце, мобилизованные в дивизию кировчане будут
обучаться и участвовать в боях у города в гражданской одежде. Для придания вида
бойцов поверх одежды они одевали импровизированные маскхалаты, сделанные из
простыней, взятых из дома или сшитых матерями. К моменту отправки пополнения в
Калугу часть из них сложит свои головы неподалеку от родного дома. Одни
погибнут, пропадут без вести и попадут в плен у деревни Острая Слобода в
результате плохо организованных командирами атак на деревню. Других уложат в
землю вражеские пули и осколки при обороне железнодорожного разъезда Щигры и
деревни Николаевка.
18-го января солдаты группы Неринга
выбьют 323-ю сд из Людинова и начнут пробивать в боевых порядках войск 10-й
армии коридор к осажденному в Сухиничах гарнизону. 24 января солдаты фон Гильзы
будут обнимать и пожимать руки своих освободителей. С помощью населения
деревень, отбитых у войск Красной Армии, немцы многочисленными санными обозами
вывезут из города всех своих раненых (около 1000 человек) и организованно
займут оборону в двадцати километрах восточнее и северо-восточнее Людинова.
Теперь, после успешной операции "Сухиничи", жесткой обороны
Шайковского аэродрома, немецкое командование решает выбить части Красной Армии
из Кирова и вновь захватить станцию Фаянсовая. Командование 330-й сд получает
приказ штаба 10-й армии немедленно организовать, всеми имеющимися в дивизии
силами круговую оборону города и Фаянсовой, усилив южный рубеж в районе Манино,
Погост. Вскоре начались бои за город и железнодорожный узел. В этих боях врагу
удастся вернуть себе многие населенные пункты, занятые частями дивизии. Полки
понесут большие потери, но выстоят. Противник сумеет стабилизировать обстановку
на всем Западном фронте, но город Киров и станцию Фаянсовая воины 330-й
стрелковой дивизии, в рядах которой было большое количество бойцов, уроженцев
города и района, врагу не отдадут.
Мы
помним! Мы гордимся!